лДневники на службе секса╗
1. Ваня
Ваня... Вот уже больше года как мы не
виделись, но мысли о нём меня всё ещё возбуждают. Теперь даже, пожалуй,
больше, чем когда мы виделись почти каждый день. Довольно похожий на
испанского подростка, невысокий, со смугловатой кожей, темноволосый, всегда
бритый почти под 0, зеленоглазый. Глаза у него были совсем особенные, скорее
даже жёлто-зелёные, кошачьи. Бедовый Ваня, лихо гонявший на мотоцикле, герой
дворовых разборок, уже получивший условную судимость в свои неполные 16,
которому ничего не стоило после одной выпитой бутылки пива начать лапать на
улице первую попавшуюся девчонку Ц он мог смотреть на меня так нежно своими
кошачьими глазами, провести мозолистой от постоянной возни в гараже рукой по
моей щетине и сказать ласково лнебритая моя...девочка...╗. Он мог совсем
по-детски рыдать на моей груди, и я нежно слизывал тогда языком его солёные
слёзы. Я и теперь вижу его то танцующим передо мной (чаще всего под звуки
группы лКрасная плесень╗), в одних плавках, красиво изгибаясь юношеским
телом, то сидящим у меня на коленях на какой-нибудь вечеринке, едящим из
одной тарелки со мной, когда мы кормили друг друга поочерёдно с одной и той
же ложки. Или лежащим на пляже и курящим сигару или сигарилью Ц он любил
получать именно эти знаки внимания от меня. Вдруг он неожиданно вскакивал,
уходил с полотенца на песок, ложился на живот, приспускал спереди плавки и
ловко мочился прямо под себя, в горячий песок. И я пронзал его тогда ебущим
взглядом...
Познакомились мы с ним в самый
разгар весны, когда Ваню и его дружка Рому Ц невысокого, с добродушным
круглым лицом, всегда улыбающегося, с хитрющими чёрными глазёнками пацана (при
этом и хуястого, и безотказного) привела на вечеринку моя лзнакомая╗ Гуна.
15-летний Ваня бесцеремонно командовал 25-летней Гуной. лЛагинова!╗ -
развязно сказал он, заваливаясь на кровать и приятно захмелев после первой
рюмки лза знакомство╗, лСделай-ка мне массаж!╗. И Валерка (alias
Ц Гуна) послушно начал разминать ему красивую, стройную, смуглую спину. Я
присел на кровать, провёл нежно по спине рукой, наклонился, и провёл языком
вдоль самой ложбинки. Реакция Гуны оказалась неожиданной Ц он сказал, как
будто даже и ждал этого, что не будет нам мешать, и оставил нас одних в
комнате. Мой язык проворно ходил по Ваниной спине, пояснице... Я стянул
спортивные штаны и стал ласкать языком упругие, гладкие, почти без волос,
ягодицы. Пацан тихо застонал от удовольствия. Я снова поднялся выше, развёл
его руки и стал лизать солоноватые, слегка пахнущие чистым, молодым,
здоровым потом подмышки. Ваня почему-то смутился. лДа у меня подмышки
сильно потеют...╗, но я стал их вылизывать ещё более яростно после этих слов.
Развернул его на спину и стал целовать уже немного набухшие сосочки, лизать
грудь, впился языком в его красивый, глубокий пуп. Медленно стянул плавки и
взял в руки его не очень большой, но уже очень твёрдый, член... Я делал ему
минет по полной программе, не халтурно, лизнув два раза член и дроча всё
остальное время ( а ведь некоторые называют и это сексом), а честно не
вынимая его хуя изо рта (мне показалось, что прошла целая вечность), пока
горячая струя, нет, обильный фонтан юношеской спермы не излился мне в рот! Я
обнял Ваню, положил голову ему на грудь. лЯ хочу с тобой встречаться╗,
смущённо улыбнувшись, сказал я ему, нежно водя пальцем ему по губам, носу,
бровям.. Он кивнул, и как-то по-особому серьёзно сказал лУгу. Давай!╗.
Я представляю Вас, читающих эти
строки, снисходительно настраивающимся на ещё одну
gay love story.
лНу, давай, давай, дядя╗ - думаете Вы, лдавай, описывай своего сопливого
Ваню, которого у тебя, быть может, никогда и не было, восполняй фантазиями
то, чего не хватило в реальной жизни,
mach es weiter!╗.
А я вот сделаю здесь резкий разворот! Ваня был мне введён как приманка. И он
сам мне признался в этом почти сразу. И стал моим первым преторианцем.
2. В действие вступают Барон и Гуна
...Было Барону к тому времени уже 30
лет. Этот плотный, с холодными голубыми глазами, блондин очень гордился
своим благородным, да к тому же ещё арийским происхождением от остзейских
баронов фон Шпренгхорст, когда-то владевшими 300 душами в Эстляндии на
острове Сааремаа. Фотографии предков, сделанные в конце 19 века, задумчиво и
хмуро взирали со стен на их непутёвого отпрыска, слушающего немецкие военные
марши и смотрящего видео с нацистской хроникой времён 2-й Мировой, в
окружении молодых людей весьма сомнительной сексуальной ориентации. Своё
благородное происхождение Барон подчёркивал всегда безукоризненным костюмом
и галстуком, и главной своей достопримечательностью Ц моноклем, который
только он умел держать, не роняя. И пренебрежительным отношением почти ко
всем остальным, которых он звал лтунеядцами╗. С тоской этот к тому же и
профессорский в нескольких поколениях сынок вспоминал о том, что лпоследняя
прислуга у нас умерла в 1972 году╗. Барон числился в какой-то конторе,
получал мало, труд как таковой презирал и всегда остро нуждался в деньгах.
Рассказывали, что в юности, лет 10 назад, Барон сбежал из дома в Питер с
молодым любовником весьма женственной внешности, прихватив при этом и
фамильное серебро фон Шпренгхорстов. Любовник бросил его там, как только
иссякло серебро, и Барон вернулся назад, озлобившись на всех и сохранив
нежную привязанность только к своему мраморному догу Альме. Барон любил и
умел раскручивать подростков, и над дверями его квартиры можно смело было бы
начертать УLasciate ogni speranza!Ф.
Но сам секс его интересовал сравнительно мало. лПока вы там на лестнице
курили, мы уже тут с ... (Мишей, Антоном,...) за 5 минут по-солдатски
оттянулись. Я уже кончить успел, и-тя-тя!╗ - почему-то радостно потирая руки,
говорил Барон.
Гуна, красивый молодой человек с
неплохо развитыми бицепсами, с чистым невинно-детским взглядом, тоже уже
оставила пору романтической любви позади в своей 25-летней жизни. Старые
фотографии, альбомы с написанными на память ею неплохими стихами говорили о
богатом поклонниками прошлом, о романтических встречах и не менее
романтических расставаниях. Но два бога, Амур и Бахус, оказались слишком
немилосердно-щедрыми к одарённой юной деве, и последние романтические
любовники покинули её, испугавшись целого частокола Амуровых стрел в её
довольно волосатой груди. И всё чаще с Амуром стал успешно соперничать Бахус.
К марту 2000 года, к моменту нашей встречи, и Гуна и Барон были в отчаянном
полоВании Ц почти в состоянии дефолта, в то время как лlifestyle╗,
к которому привыкла Гуна, и лпроисхождение╗, которым кичился Барон,
требовали больших расходов, во всяком случаю, существенно больших, чем они
могли себе позволить. Старая история об обедневшем аристократе и
опустившейся богемной львице! И я для них был необходимым третьим элементом
в этом треугольнике Ц что-то типа
nuveau riche,
пусть без благородного происхождения, пусть без богемных талантов, но всё
равно так необходимый! И к тому же скучающий и, главный момент в этой
истории! Ц падкий на смазливые молодые лица и на стройные молодые тела. Я
думаю, читатель уже понял суть интриги. Ваня должен был тянуть с меня деньги
и делиться с Бароном и Гуной, которые бы ещё вдобавок получали бесплатное
угощение во время наших лВалтасаровых пиров╗. Но ту-то и вышла осечка. Ваня
был не против подарков (и можем ли мы за это осуждать подростка-безотцовщину?!
Я лично воспринимал это как что-то естественное, но почему-то не хотел меня
обманывать, и ещё меньше он хотел делиться со старшими Наставниками. Поэтому
он мне всё рассказал и предложил просто встречаться вдвоём или втроём, то
есть вместе с Ромой. Я охотно согласился на эти встречи. Но...решил
одновременно продолжить игру с Бароном и Гуной. Что-то влекло меня во всей
этой интриге. Я понял, что нужда привяжет ко мне этих милых и забавных особ
по рукам и ногам, заставит их сдавать мне всё больше и больше лмолодого мяса╗,
стоило только слегка поигрывать краном на финансовых потоках (общую сумму,
которуя я был готов потратить на эту игру, я установил для себя сразу),
короче, играть так, как на нашей недавней памяти МВФ играл с Россией. Я
перечитал Макиавелли и нырнул в это болото! Мы устроили новую вечеринку Ц
Ваня, Рома, я, Гуна и Барон. Мы предавались любовным утехам с Ваней и Ромой,
Гуна играла нам при этом на пианино, что стояло прямо напротив нашей кровати,
пела романсы и рассказывала матерный вариант сказки про Красную Шапку, а
Барон, заходя в комнату, щёлкал каблуками и, поблёскивая моноклем, спрашивал
лWollt Ihr noch ein Bier trinken?╗
(мы с ним любили говорить по-немецки), ставил на пол холодное, свежее пиво,
и удалялся слушать песни Люфтваффе. Так складывался двор. Рома стал моим
вторым преторианцем.
3.
И добавляются Антошка и
Миша
Гуна поняла, что ситуация выходит
из-под её контроля и ввела в игру новую фигуру Ц 15-летнего Антошку из
пригорода, по прозвищу лla Kolhozienne╗.
Я, правда, звал его то лАнтон-хуетон╗, то лАнтошка-хуёшка╗. Был Антошка
невысоким парнем с правильным овалом лица, большими красными сексуальными
губами и обесцвеченными волосами. Он производил впечатление робкого, немного
запуганного мальчишки, на все шутки смущённо улыбался и говорил лНу чё ты,
бля!╗ обиженным, почти жалобным голосом. Но коварством и двуличием он мог
поспорить, да и пожалуй, превосходил, любого другого персонажа этого
рассказа. Уговор у Гуны с Антоном был тот же, только в этот раз Гуна решила
оставить Барона вне игры (Антошка был именно её креатурой). Короче, Антошка
был мне представлен и я, уже охуевший от вседозволенности, стал тут же
целовать его взасос и принимать от него признания в вечной и неземной любви.
Игра мне начинала очень и очень нравится. Гуна тут же отозвала меня в
сторону, и глядя на меня своими честными, детски-невинными, как у Адама
Козлевича, глазами, стала говорить, что Антону для хорошего аттестата не
хватает всего лишь 1000 рублей. Я неопределённо кивнул лподумаем╗ и
заторопился по-большому в сортир, думая, правда, не о 1000 рублей, а о том,
как бы заняться сексом с тремя сразу. Только я воссел на толчок, как в
сортир вломились Ваня и Рома и стали горько попрекать меня, что я уже вот
так быстро и забыл все обещания. Я совсем охуел от всего происходящего,
чувствуя себя в эти минуты почти как
Le Roi Soleil Louis XIV,
который совершал туалет в окруВании придворных и мило с ними при этом
беседовал, разрешая их споры и верша правосудие. Я даже срать расхотел,
вместо этого вытащил хуи обоих пацанов и стал над ними трудится... Антона я
в итоге зачислил третьим преторианцем, но на прощание вместо 1000 рублей на
аттестат дал 5 рублей на маршрутку. Видя такую констелляцию, забеспокоился
Барон Ц ибо Ваня и Рома уже были вне контроля, а успешное представление
Антона ко двору означало усиление партии Гуны. лХуй ли ты с этим дегенератом
Ваней связался, или с этой проституткой Антоном?! Давай, я тебя с Мишей
познакомлю, хороший мальчик, 17 лет, школу заканчивает как раз в этом году,
в университет будет поступать.
Magst Du denn mit Mischa
Sex haben?╗. Так появился и
Миша Ц четвёртый преторианец. Но к усилению партии Барона это не привело.
Миша оказался действительно интеллектуально
развитым симпатичным бисексуальным пареньком, высоким, с немного угреватым
лицом, заканчивающим ту самую школу, которую и я закончил - в год его
рождения. Дополнительную пикантность нашей связи придавало то обстоятельство,
что он трахал дочку одной из учительниц, которая немало попортила мне крови
в своё время. А я трахал Мишу Ц такая вот получалась затейливая взаимосвязь
людей и событий! А не оправдал надежд Барона Миша потому, что оказался
честным пареньком и никогда не просил от меня никаких денег или подарков,
жили мы через два дома друг от друга, и мы могли легко встречаться Ц даже
если времени было в обрез. Единственным его непременным ритуалом перед
сексом со мной было выпить немножечко лХабу-сакэ╗ - это сакэ, настоянное на
ядовитой змее хабу (там змейка лежала прямо в бутылке) я привёз с Окинавы.
Почему-то он считал, что это укрепит его мужскую силу, хотя мне жаловаться
было не на что. С появлением Миши можно было сказать, что костяк
преториаиской когорты сформировался.
4. Нравы двора. Интриги
преторианцев.
На придворную жизнь накладывало свой отпечаток
соперничество Гуны и Барона. Пересказывать все перепетии их склок было бы
скучно и излишне, и я предпочитал держать при себе их обоих. Каждый был
по-своему забавен. Барон Ц грубыми шутками в солдафонско-немецком стиле, в
которых экскременты занимали почётное место, Гуна же с её артистическими
талантами, вносила больше утончённости Ц игрою на фортепианах, соловьиными
трелями и эстрадными монологами. лЗа мною первым ваалачии-ться стал
черноо-кий стройный паж, он не замеедлил аабъяснии-ться, каагда же ты, мон
шер, мне дашь╗, заливалась она, когда я лениво жевал остро наперченные чипсы
Lays(мне совали их в рот одновременно Ваня и Рома
и я при этом обсасывал их пальцы; потом просил их набрать себе в рот пива и
перелить его в мой рот). Иногда, для пущего веселья, вместо лчерноокий
стройный╗ пелось лЧерномырдин тучный╗, а вместо лмон шер╗ - лГазпром╗.
Закупками и доставкой провизии и напитков занимались также Гуна и Барон,
которые, конечно, немного прикарманивали из отпущенных им для этого средств,
или направляли расходы по другой статье Ц очень по-русски, тратя деньги,
отпущенные на покупку еды, на лишнюю бутылку. То есть всё шло так, как и
положено при всяком уважающем себя дворе. У каждого были свои вкусы: Барон
с Мишей предпочитали просто водку, мы с Ваней Ц пиво лБалтика
N9╗, а Колхозница пила лМедовое Крепкое╗.
Утончённостью манер двор, конечно, похвастаться не мог. При первом в их
жизни походе в ресторан Ваня с Ромой удивлённо смотрели на обилие ножей и
вилок, по их мнению, абсолютно излишнее. лНа хуй их столько надавали!?╗ -
ворчал Ваня. Одно время Гуна решила приобщить меня к искусству Ц мы стали
вдвоём ездить на оперетты. Этот лёгкий жанр вполне соответствовал моему
природному легкомыслию. Миша, Ваня и Антошка тоже вдруг изъявили желание
поехать с нами. Я немного озадачился и стал объяснять рокеру Мише, что
оперетта Ц это не рок-концерт, а Ване Ц что театр - это не место, где
матерятся на весь зал и кидаются в зрителей пустыми пивными банками, смачно
отрыгивая. Но они всё же упросились и мы их взяли на лЗдравствуйте, я ваша
тётя!╗. В целях предосторожности Ване в театральном буфете было отказано в
рюмке коньяка, и он угрюмо и обиженно пил апельсиновый сок и жевал пирожное.
Молодёжь, как я и опасался, быстро заскучала, и в то время как мы с Гуной
смотрели постановку и сия богемная дама уверенно идентифицировала мне наших
лподруг╗ среди артистов, пацаны устроили возню, не придумав ничего лучшего,
как начать в темноте хватать друг друга, да и нас с Гуной, за члены и яйца,
и громким шёпотом комментировать достоинства публики Ц как парней, так и
девчонок. Увы, грубые нравы оказались несмягчаемы никакими музами! Из
культпохода получился настоящий дизастер!
Я всегда проявлял к своему окружению подобающие
мне щедрость, терпимость и великодушие. И меня любили. Нетрудно быть
популярным, оказывается! Слухи о наших лвечеринках╗ (именно в кавычках, ибо
трудно было назвать лвечеринкой╗ то, что начиналось ещё до обеда, а
заканчивалось часто следующим утром, стали привлекать местную молодёжь,
особенно такую, которая была не прочь поэкспериментировать с собственной
сексуальной ориентацией. Ближе к вечеру мы отсеивали лишних (то есть, лбесперспективных╗),
Барон тихо мне говорил свою любимую фразу лСейчас тунеядцев всех на хуй,
берём ..., .... и вот этого нового мальчика и автономно перемещаемся ко мне
на дачу╗. Второй, кстати, по частотности фразой Барона была лНу как, писёнок
набух?╗. На дачу мы выезжали весело, с музыкой. Лагинова ловила тачку,
договаривалась о цене (я до этого не снисходил), мы заваливались туда, Барон
просил шофёра поставить одно время культовую у нас при дворе песенку лWodka-Fox╗
: лGib mir den Wodka,
Annushka, und dann lass mich sein,
der Wodka ist freundlich, wann
Du bist gemein..╗, я командовал лШампанское!╗, Гуна разливала (в
машине трясло, поэтому она действительно половину при этом разливала) по
стаканчикам, поднимался тост, преторианцам становилось жутко и весело
одновременно и машина неслась на дачу. Один раз мы увидели какого-то
симпатичного молодого человека, собирающегося перейти дорогу. Мы тормознули
и предложили ему шампанское, лтакому красивому мальчику╗. У парнишки при
виде такой компании отвязных педерастов перекосилось от страха лицо и он
бросился перебегать дорогу аж на красный свет, ловко совершая опасные
маневры между машинами. Мы весело смеялись... У Барона на даче мои
преторианцы непременно парили меня в баньке и хлестали веничком Ц душистым,
берёзовым. Вместо мочалки мы лизали друг друга языком... Особо тщательно
вычищал я преторианские задницы. По задницам я и сейчас бы их различил,
наверное.
Вскоре произошло падение Антошки-хуёшки. Он
стал интриговать одновременно почти против всех. Мне говорил гадости про
Ваню, хотя иногда Ваня его трахал и Антон клялся ему в любви. Одновременно
говорил Ване гадости про меня, хвастаясь вдобавок, что сумеет вытянуть у
меня деньги, так ни разу и не отдавшись (не сумел!). Верный Ваня мне тут же
и докладывал, хотя может, что и добавлял от себя, как и положено в гаремных
интригах. Кроме того, Антошка подговаривал Ваню организовать наезд местной
шпаны на Мишу, чтобы тем самым устранить соперника. Мы решили наказать
наглеца. Ваня пообещал Антону дать за щеку, усадил его за стул и попросил
закрыть глаза. В этот момент из соседней комнаты выскочили мы с Ромой и
быстро привязали Антона к стулу. лНу чё вы, бля?╗ - загундел он, лНу Ваня,
чё такой-то, бля?!╗. Дальше мы стали спокойно и деловито обсуждать, как
Антон будет опущен. Вылижет нам грязные кроссовки для начала? Выстирает
потом ртом носки, которые не меняли уже несколько дней, вместе с потными
ногами их владельцев, вылизывая особенно тщательно между пальцами? Поссать
на него в конце? Срать Ваня, правда, запретил Ц дело-то было в его квартире
и скоро должна была вернуться его мать! В глазах у парнишки появился и рос
по мере перечисления вариантов животный ужас. Он понял, что мы это МОЖЕМ
сделать с ним. Но тут я, упившись вдоволь его страхом, проявил великодушие (или
слабость, как может подумать кое-кто из читателей). Было решено просто
облить его водой и выгнать на улицу в таком виде. Ваня, префект претория и
de-facto le grand tormenteur
jure du Roi, был послан на кухню. Он отсутствовал там минуту, две,
пять.. лЧто он так возится там?╗ - пошёл я проверить. Изрядно захмелевший
Ваня, oказывается, пытался упорно набрать воды в дуршлаг! лCur
aquam cribro hauris, ёбт?╗ - почему-то по-латыни произнёс я. Ване
была вручена кастрюля, полная холодной воды, и Антон, ставший в миг похожим
на мокрую курицу, был с позором изгнан на улицу и вычеркнут из рядов
преторианцев.
Пришло лето и мы стали загорать на пляже. Барон
и Гуна загорать не любили, поэтому преторианцы сопровождали только меня. При
первом нашем появлении в пидовской части пляжа мы являли очень живописную
картину: впереди с длинной палкой шествовал Ваня, матерясь и крича лЩас всех
пидоров будем пиздить!╗, потом Рома с загипсованной рукой (упал с дерева), Я
и несколько других парней. Они изображали ликторов, неся в руках вместо
фасций пучки камышей. Пидовки поначалу испуганно сторонились и перебирались
на другое место, но потом к нам привыкли. Пацанов стали пытаться снимать.
Ваня подходил ко мне и говорил лЩас какой-то пидор в кустах передо мной хуем
тряс. Толстый, старый, блядь, ё-о-баный каабан!╗. лНу так пошли его на хуй╗,
говорил я , видя появляющегося из-за кустов мужика по кличке Чан Кай Ши, и
Ваня смачно и убедительно его посылал. Впрочем, некоторых мы вполне
по-дружески приглашали в наш кружок. Иногда парни катали меня на катамаране.
Мы уезжали далеко от берега, и я облизывал там вспотевших пацанов Ц грудь,
спины, подмышки Ц иногда это было лишь прелюдией к другим ласкам, правда,
катамаран качало и кроме минета и лизания ануса другой вид секса
практиковать мы не могли, да и посторонние утлые и не очень утлые суда
слишком часто проплывали мимо, грубо вторгаясь в наш уютный маленький мирок..
______________________________
Майк Берия
де Мерси
